Тайна старого Радуля - Страница 30

— А она! — кричала Галя-начальница, широко размахивая руками.

— А она! — кричала Галя-кудрявая, размахивая руками еще шире, еще энергичнее.

Георгий Николаевич совсем растерялся, не знал, что предпринять. Разговаривать по душам он умел, а тут требовались немедленные и решительные действия.

— Тише вы! — всех перекричал звонкий голос.

Георгий Николаевич оглянулся. Сзади него стоял круглолицый крепыш Игорь. Его обычно смешливые щелочки-глаза сейчас гневно искрились.

— Замолчите! Писатель пришел. Смотрите, он о вас в новой книге такое напишет! Он вас сделает отрицательными героинями!

Угроза прославиться столь позорным образом, да еще на всю страну, кажется, подействовала. Обе Гали прикусили языки и, тяжело дыша, принялись вытирать рукавами пот со своих лиц. Они старались не смотреть ни друг на друга, ни на мальчиков.

— Надо созвать экстренное заседание штаба! — возмущался Игорь.

— Да, да, заседание штаба! — раздалось там и сям из толпы.

И тут же все высшее ребячье начальство разместилось — кто на осиновом бревне, кто напротив, на травке.

По уставу туристского отряда заседание штаба полагалось проводить открытым, поэтому все остальные мальчики и девочки тоже сели, но на траве, на некотором расстоянии.

Георгия Николаевича усадили на конце бревна. Все время молчавший Миша занял место рядом с ним. Чувствуя себя отвергнутым своей дамой сердца, рыцарь как будто выжидал, но держал свой меч наготове.

Обе Гали остались стоять в середине круга.

— Отчего же они поссорились? Растолкуйте мне, пожалуйста, — не выдержал Георгий Николаевич.

— Сейчас расскажу, — с готовностью ответил толстяк Игорь и прыснул от смеха.

Как-то само собой получилось, что он стал председателем этого заседания. Оказалось, почти никто не знал, почему же разразилась столь яростная потасовка. Только что все было тихо, каждый занимался своим делом: кто книжку читал, кто в бадминтон играл, кто мячиком перекидывался, мальчики тренировались в футбол. Игорь издали увидел, как Галя-кудрявая подошла к Гале-начальнице и что-то ей сказала, та что-то ответила… И вдруг взорвалось, и пошло, и пошло… Игорь сперва расхохотался, потом сразу помрачнел и, не вставая с места, протянул указательный палец Гале-кудрявой.

— Говори сперва ты, — строго сказал он.

Та начала с подвизгом, откидывая голову, тряся кудряшками; тараторила она необыкновенно быстро, точно бегом мчалась.

— Я подошла к ней, попросила самым просительным голоском, что хочу завтра в город идти — навестить Петра Владимировича. Все у него были, я одна не была, а вчерашние цветы у него завяли, надо ему отнести новые, а я дороги в больницу не знаю… И еще мне хотелось, чтобы меня провожал мальчик. И я попросила, попросила… — Галя-кудрявая приостановилась, повертела головой, нашла Мишу и безо всякого смущения закончила свою речь: — Мне очень хотелось, чтобы он со мной пошел…

Миша от неожиданности стукнулся боком о плечо Георгия Николаевича и со свистом вобрал в себя воздух. Какое ликование, какая радость забились сейчас в сердце верного до гроба рыцаря!

Игорь, также не вставая с места, протянул палец Гале-начальнице.

— Теперь говори ты, — сказал он.

— Я сказала, — с апломбом начала та и оглядела всех надменным взглядом, — я сказала, что нерационально отпускать в город сразу двоих. Кроме того, выяснилось, что Миша квалифицированный работник на сжигании кустарника. И еще я сказала, что в город на свидание с Петром Владимировичем пойду я одна, я должна получить от него новые инструкции. Кроме того, я хотела купить пять кило сахарного песку.

— Хитрюга какая! Мне в город ни одного разу, а ей два раза! — с визгом и злостью крикнула Галя-кудрявая.

— Помолчи, пожалуйста! — резко оборвал ее Игорь. — Кто еще хочет говорить?

— Я скажу!

Миша выскочил на середину круга. Как он был сейчас хорош, с поднятой головой, с протянутой вперед правой рукой! Его цепкие черные глаза горели отвагой. В XII веке благородные рыцари защищали честь своей дамы мечом и копьем, а теперь они обладали иным, куда более мощным и острым оружием — они сражались словом. Рыцарь XX века был без страха и упрека; он не только защищал, но и сам собирался напасть.

— По туристским законам… — медленно затянул Миша, глядя не на собравшихся, а куда-то вверх, на макушки деревьев. — По туристским законам… — И вдруг он брякнул скороговоркой: — Отряд большинством в две трети голосов имеет право сменить своего командира. Предлагаю Галю сменить. Она — задавака!

— Правильно! Задавака! — звонко крикнула толстушка Алла и засмеялась.

— Задавака! Задавака! — раздались голоса отсюда, оттуда.

Георгий Николаевич все время слушал с большим интересом. Сейчас он понял, что под одним-единственным метким словцом ребята разумели очень многое: и организацию нелепого суда над усердной, но рассеянной кухаркой, и непомерную гордость и заносчивость Гали-начальницы, и ее так называемые волевые решения, вроде самого последнего, когда она сама себя назначила ходоком к больному воспитателю. И еще Георгий Николаевич подозревал: ребятам не очень нравилось, что на пойме она занималась только общим руководством, а от черной работы отвиливала.

Верблюжье выражение слетело с лица Гали-начальницы; она совсем растерялась, повернула голову туда, повернула сюда, ища сочувствия и поддержки.

Но ни одна рука помощи не протянулась к ней.